Отправлено: 12.08.10 20:22. Заголовок: In a manner of speaking

Oh give me the words
Give me the words
That tell me nothing
Ohohohoh give me the words
Give me the words
That tell me everything

 Отправлено: 13.08.10 12:19. Заголовок: Меня зовут Элла Монп..

Меня зовут Элла Монпелье. Да, я замужем. Муж-француз, очаровательный маленький домик в забытом богом городке недалеко от Нью-Йорка и двое детей. Мило? А то как же, прям таки милее некуда. Только мне это все жутко надоело. Где-то лет в двадцать я мечтала о другом. Я думала, что так же и буду работать в полиции, ловить всяких там отпетых преступников, водить их на допросы, а потом я объезжу весь мир на мотоцикле вместе со своим мужем. У нас был бы один ребенок, обязательно мальчик, зато какой. Мы бы воспитали в нем настоящего мужчину, он бы уже с первого класса пользовался вниманием девочек. Мы бы умерли в разные дни, но не переставали бы любить друг друга. Это была бы любовь не только до гроба. Но, к сожалению, не все, что мы хотим, сбывается. Вот я мечтала о том, о чем конфетные девочки и мечтать не смеют, для них бы это было какое-то странное и малоперспективное будущее. Лучше уж обзавестись принцем на белом коне, который тебе, в конце-концов, этого белого коня вместе с миллиардом роз и сплавит. Но как всегда, мечты не оправдались, и вот теперь у меня такое настоящее, которое есть. Среднее.
Мой муж – далеко не принц, да и ездить со мной на мотоцикле он тоже не собирается. Каждый день он приходит с работы, заваливается на диван и начинает смотреть телевизор. А я подношу ему еду на табуреточке. Он кое-как поднимает свою задницу и лениво начинает ворочать ложкой в тарелке с супом. И так каждый день. А выходные у меня с ним и вовсе особенные – каждый раз за завтраком он клюет меня в щеку, садится на стул нога на ногу и читает газетку, требуя яичницу с беконом. Иногда мне это напоминает сцены из какой-то жутко нудной книги, показывающей жизнь образцовых американцев. Но я-то не американка, далеко нет. И не горю желанием ею быть. Но меня заставляют, однако. В общем, со стороны может показаться, что это все прямо такая продолжительная семейная идиллия, только собачки не хватает. Обязательно сенбернара. Такого большого, грузного, прям как мой муж. Который будет приходить, оставляя на белоснежном ковре следы грязных лап, стряхивать, как свинья, с себя всю грязь и благоговейно тащиться к миске с едой. А я буду бегать по дому в фартуке. Вскинув ручки, я увижу эти следы от лап, как следует отругаю собаку, скажу детям, что мне это все жутко надоело, они вцепятся в мой фартук и станут умолять меня оставить псинку. Я, естественно, сжалюсь, улыбнусь, и пойду дальше готовить хот-доги на лужайке у нашего дома. В общем, все те традиции истинных американцев, что можно понаблюдать в фильмах, обитают у меня дома.
Причем здесь американцы, если муж француз? Вот мне тоже до недавних пор это было интересно. Но я просто плюнула и растерла, так как Дин не поправим. Жутко ненавижу его предрассудки насчет того, что раз мы живем в Америке, то и вести себя должны подобающе. Я бы уж предпочла Францию, где все изысканно-шикарно. Но как было сказано выше, мне просто плевать. Уже плевать.
Я редко называю его по имени. Либо употребляю местоимения, либо просто не отвечаю на его предложения и вопросы. Кстати, он пытается меня уверить, что Дин – это французское имя. Я не спорю. Кто их знает, этих французов. Я же не француженка, чтобы знать, какие у них там традиции в простонародье насчет имен, логично? Логично. Я всегда была мисс-логика. Так меня называла мама.
Она была категорически против этого брака. Что не говори, а она всегда знала, что у меня в голове. Так же она была в курсе моих иллюзий насчет супруга. Она настоятельно рекомендовала сделать так, как хочу я. Но мне, по-видимому, нужно было найти хоть какое-то утешение, раз я так спонтанно поступила. Помню, какой хмурой была мама на свадьбе. Когда ее вызвали говорить поздравления, она сделала акцент на словах «дай Бог, чтобы дни, которые вы проводите вместе, не кончались как можно дольше». Никто ничего не почувствовал в ее словах, потому что одна я понимала всю их важность и смысл. Я почувствовала укол обиды, но обида быстро улетучилась. Остался только какой-то странный и неприятный осадок на душе. Мама говорит, что у нее тоже. Она до сих пор не торопится узнать поближе моего мужа, потому что ей безразлично. Стало безразлично. Но я не тороплюсь гневаться на нее. Я отлично ее понимаю, да. Это ведь так обидно – когда ты стараешься для своего ребенка, пытаешься сделать для него лучше, а он как упрямый баран все куда-то прется вперед рогами, гробя свое будущее. Еще мама не в восторге от своих внуков, совсем нет. Эти двое похожи на своего отца не только в плане внешности, в плане характера тоже, что не только маму, что и меня нереально бесит.
Кстати да, о детях я еще не рассказывала. Это два чудовища, которые сломали меня окончательно. Нет, не то чтобы я их не люблю, желаю им чего то плохого… это же мои дети, и они меня любят, каждый день мне об этом напоминают. Но я от них жутко устала. Начнем по порядочку с каждого, так как они – вообще отдельная история моей скучной и нудной биографии примерной американской женушки.
Начну с Эндрю. Это самый старший мой ребенок. Ему четыре года. И сразу видно, что он нисколечко не похож на сыночка моей мечты – пухленький, вредненький, и не рассудительный. Маленький? Ну наверное, ну наверное я преувеличиваю, но только совсем немного. В свои четыре он стал грозой всей песочницы и всего торгового центра. Да вообще, где это видано, чтобы дети хватали товары (кстати неизвестно, почему с последних полок) и раскидывали по всему магазину? Главное, сколько раз я ему пыталась внушить, что так делать нельзя, что «злые тетеньки и дяденьки в синенькой форме будут ругать тебя и мамочку», он все за свое. Либо я плохая мать, либо этого ребенка просто невозможно воспитать. Скорее всего, второй вариант подходит больше, потому что даже строгий отец (или он строгий только при мне?) не может совладать со своей душечкой.
Вообще, я не хотела его так называть. Вмешалась моя любезная свекровь, которая так же твердо, как и мой супруг, убеждена – раз ребенок в Америке, значит и имя ему американское надо дать. Сколько раз я пыталась вмешаться, сказать, что это все-таки мой ребенок, в большинстве, меня отпихивали. Так что, сынишка, ты еще не успел родиться, тебе уже дали имечко, так то. Да что там «не успел родиться»! Даже не знали, кто ты на самом деле – али мальчик, али девочка. Можешь рассказывать своим деткам про бабушку-экстрасенса, я разрешаю.
Когда мне его вручили в роддоме, я не знала, радоваться или плакать. В результате разрыдалась с улыбкой на лице. Слезы счастья? Да идите вы, какое тут счастье, когда вам сообщают, что у ребенка что-то там с сердцем. Ладно, ладно, я плакала не только из-за этого. Еще из-за того, что загубила свою жизнь окончательно и бесповоротно. Я, как и любая женщина, твердо уверена, что того человечка, которого ты столько носил под сердцем, нельзя бросать. Так что, вот мне светлое будущее примерной домохозяйки, оно ведь уже было обеспечено. С сердцем, кстати, у Эндрю ничего не сталось. Наверное, я чувствовала это. Или я опять заблуждаюсь? Что ни говори, любой матери охота так позаблуждаться, В общем, как всегда бывает в таких случаях – врачи ошиблись, принесли кучу извинений, поинтересовались, как отреагировал отец на рождение сынишки и быстренько смылись, оставив напоследок коробочку каких-то дешевых конфет, которые до сих пор пылятся на полке.
Тогда я думала, что пусть и не удалось мне родить сыночка, который будет самым моим любимым мужчиной на свете (акцент на слово «мужчина»), больше детей мне не надо. Но, к сожалению, такого мнения не разделял мой муж. Он решил, что в любой крепкой американской семье должно быть обязательно два ребенка. Ох, вы не представляете, как мне надоели его закосы под американца! Я не соглашалась. Впервые поскандалила с мужем. Почему никто и никогда не слушает женщину? Женщина – это самое важное в жизни мужчины, неужели нельзя прислушаться не то что бы к ее мнению, неужели нельзя понять, чего ей действительно не хочется и ни за что она ну вот не станет этого делать? Но пришлось мне согласиться, потому что мне надоели эти глупые разговоры за вечерними спагетти. Но я сказала Дину, что назову ребенка так, как хочется мне, и точка.
Когда выяснилось, что это девочка, я обрадовалась. По-настоящему, искренне, за столько лет в браке. Решила, что назову ее Нэнси. Не отрицаю, что мне захотелось назвать так ее, потому что существовала, однако, такая девушка как Нэнси Спанджен. И почему-то, все сразу решили, что я желаю ребенку такого же будущего, как и ей. Мне осталось только покрутить пальцем у виска. Тогда я нешуточно обиделась на родственников муженька. Всегда они, почему-то, считали меня черте кем, каким-то зверем, какой-то странной особой, которой на все наплевать. Может, так оно и выглядело, но я ведь не желала, чтобы моя дочь умерла с каким-то там рокером в одной из гостиниц Нью-Йорка. Я несколько недель решила пожить у мамы. Хоть она мне не выносила мозг своими этими предположениями, нравоучениями и прочей фигней, которую любила озвучивать мамаша Дина. В результате, я не возвращалась домой три месяца. Муж приезжал ко мне, навещал, спрашивал, как самочувствие, приводил сынишку. Главное, я не чувствовала ни капли обиды или разочарования в его голосе. И наверное тогда я захотела, чтобы он на меня по-крупному обиделся. Не надо же быть таким нейтральным и бесчувственным, как старая и драная тряпка, извиняюсь за столь странные сравнения. Но только тряпкой я его иногда и считала, да. Но, как-никак, пришлось мне вернуться обратно. И опять все по замкнутому кругу: яичница по утрам, уборка, мытье посуды, уборка, обед, уборка, ужин. И табуреточка с тарелочкой. А еще говорят, что когда женщины беременные, мужья им дают отдохнуть. Ну вот скажите, ну вот скажите мне, а кто еще, кроме меня, будет готовить и убираться? Годовалый сын? Свекровь? Не смешите мои носки! Никто же не будет этого делать, никто. А муж воспринимал это все как в порядке вещей.
В тот день, когда начались схватки, он даже сам сделал эту чертову яичницу. Это стало настоящим достижением. Но он настолько увлекся новой для него стихией – готовкой, - что в родильный дом меня повезла мама. И девочку увидела первой именно она. Когда я увидела дочь, я просто контужено молчала. Не знаю сама, из-за чего. Я ее прижимала к себе, целовала в маленькую головку, но сама находилась будто в прострации. Когда ее взяли, чтобы взвесить и сделать прочие нужные дела, я просто отрубилась. Мама говорит, что спала я очень долго. Тогда я поняла, что отяготила свою жизнь еще на три килограмма. Пока на три.
Нэнси, конечно, как я и предполагала, оказалась не такой, как Эндрю. Намного спокойнее. Но при том – еще сварливее. Еще вреднее. Я готова была тыкать пальцем в своего муженька и обвинять его в том, что от него вот такие вот дети. Хотя вредности, как таковой, за ним и не замечалось, больше таким чертам характера взяться неоткуда. Мама говорит, что они такие сами в себя. Угу, сами в себя, а то как же. Уверена, что если бы эти дети были от Рассела… с чего я о нем вспомнила?
Мы с Дином и детьми решили навестить его, так сказать, родину. А именно – Францию. Надо же когда-нибудь детишкам увидеть, в какое шикарное место они могли бы попасть, если бы не их папашка. Да и мне самой интересно было бы посмотреть на это все. Как никак, город романтики, любви и прочей ерунды в том же духе. Поселились мы не в очень шикарной гостинице. Вернее, совсем не в гостинице. В пансионе. Не сказать, что это фу, как идиотски, но и приятного тоже мало. Хотя, старая Франция – это тоже что-то, ведь так?
О Расселе. Я бы и не вспомнила о нем, если бы не увидела его на набережной в тот день…

 Отправлено: 20.08.10 14:25. Заголовок: Вы хотите, чтобы я р..

Вы хотите, чтобы я рассказал вам свою историю? Не люблю ее вспоминать, это действительно больно. Может быть вам покажется эта история глупой, но я рассказываю как есть и не привираю. Пожалуй, я начну с того, что представлюсь. Что же, меня зовут Рассел Горман, я уже далеко не мальчик, да. Моя жена - талантливая пианистка, Камилла. У меня двое детей - Кларисса и Маргарита. Отличная семья. Как, наверное, яблоко - снаружи красивое и блестящее, а внутри прогнившее и тухлое. Это не то, что нужно было мне.
Это было очередное утро. Честно говоря, я уже опаздывал на работу, но не особо спешил. Ками готовила что-то на кухне. Готовит она отвратительно, но стоит выразить ей благодарность хотя бы за то, что та делает хоть что-то, а ведь могла бы сидеть в гостинной и перебирать своими пальчиками по фортепиано. Не говорите мне, что это все ее обязанности, мне кажется, это слово «обязанности» не означает ничего определенного. Можно сказать, что это в моих обязанностях забивать гвозди в стену и вешать всякую ерунду, а потом разваливаться на диване, разбрасывать вокруг пустые банки из под пива и орать, мол, куда подевали мой пульт от телевизора. Но я же этого не делаю?
- Твой кофе и тосты с сыром. Если успеешь после работы заскочить к моей маме и отдать вон тот пакет, то это будет чудесно. - промурлыкала Камилла, выходя из кухни с подносом на руках. Она выглядела восхитительно, мне однозначно повезло с женой, «умница, красавица» да еще и терпит меня.
Утреннее солнце все равно грело комнату, не смотря на то, что окна были зашторены, да и вообще, смотреть в ту сторону не щурясь было сложно. Камилла была похожа на хрупкую балерину, несущую свой железный поднос с тарелкой и чашкой кофе. Грациозная, словно бабочка или снежинка, быстро подойдет к обеденному столу, поставит поднос и ускользнет куда-то на кухню или в комнату одеваться.
Тосты опять подгорели, а в кофе добавленно слишком много сливок и сахара... Что поделать? Подумаешь. Я доел свой завтрак и встал из-за стола. Время было позднее, нужно было спешить, иначе эти глупые подчиненные опять впадут в панику, а поотм потребуют чего-нибудь. Отвратительная работа, лучше бы я устроился кем-то другим, и не столь важно то, что зарабатываю я неплохо, вернее, очень даже хорошо. Собственная фирма, будь она проклята...
- Пап, сегодня у Марисы день рождения, дашь денег на подарок, а? - послышалось у меня из-за спины. Как всегда во время! Порой мне кажется, что семья тянет из меня только деньги, а на любовь не остается времени. Знаете какой по счету это день рождение? Наверное, восьмой или девятый, я правда сбился со счету. Нет, мне не жалко ничего, но может быть хоть раз я приду с работы и смогу отдохнуть? «Пап, а Марсель забрался на шкаф и не хочет спускаться!»; «Дорогой, кажется нам нужно вызвать слесоря...»; «Боже правый, Рассел, зачем ты надел этот шарф?!»; «М, милый, а ты не забыл какой сегодня день?». И так каждый день, словно я игрушка заводная, но если бы это было так, все было бы гораздо проще, должно быть. И что же, мне приходится доставать стремянку и лезть на шкаф за нашим толстым, серым котом Марселем, звонить знакомому слесорю, который сделает скидку (мне-то все равно, но Милла сказала позвонить именно ему), искать в своем шкафу нужный шарф в полосочку и вспоминать очередной семейный праздник. Что ни день, то у кого-то юбилей, свадьба или рождение первенца. Конечно, все приходится делать мне, мне и только мне. Этого не сделает веди ни моя теща, ни дети, ни моя дорогая женушка.
Да это тварь ещё та, пусть на первый взгляд весьма миловидна. В большинстве случаях она плевать хотела на других, ровно, как и на их проблемы, поэтому слово «нет» - самое часто употребляемое в её речи. Искусна во лжи, даже не отводит глаз, когда начинает врать. Любит давить на других, а так же часто пилит и использует. Привыкла жить за чужой счёт, а точнее за мой. В своих решениях не предсказуема, но выгоду привыкла извлекать лишь для себя (Кстати, это – одно из проявлений её отвратительного эгоизма). Настроение у неё переменчивое, например, минуту назад она могла рвать и метать как чёрт, а после улыбаться будто бы нечего и не было. Камилла постоянно пытается быть в центре внимания, поэтому всевозможными способами пытается его привлечь. Просто до жути нетерпелива, поэтому не может ждать чего-то больше десяти минут, после начинает всевозможные истерики. Порой может казаться, что у неё завышенная самооценка. Но да, это действительно так, как ни печально. А еще, ей постоянно хочется смены обстановки. Сначала жить в одном городе, потом в другом, затем сменить страну нужно, купить еще одного кота и желательно лошадь. Ну-ка, кому прихоится покупать новые квартиры и лошадь? Мне. А еще ее мать, Каролина, тоже особа, которая нуждается в отдельном представлении. Представьте себе маленькую, пухленькую барышню со светлыми кудряшками, как и у Ками, в шелковой тунике или домашнем халатике из того же материала с различными цветами на нем, глаза ярко подведены черными или зеленым карандашем и обязательно эта ее ухмылка, которая заставляет меня вздрагивать каждые пять минут. Пилящий, пристальный взгляд-ренген не покидает тебя, и конечно, становится ого-го как не по себе. Не дай Бог вам доведется разбудить ее раньше 11 утра. Это будут кидания кастрюлей, тарелок и всего, что попадется под руку, дикие оры и недовольствия в вашу сторону. Отвратительная женщина, которая и вовсе не хотела, что бы Мила выходила замуж за меня, потому что видите ли, мое тело частично покрыто татуировками. Да и вообще, на момент нашего знакомства с Камиллой у меня еще не было собственного дела. Теперь, конечно, Каролина меньше ворчит на тему меня, ведь опять-таки кто покупает для дорогой тещи дорогие шубы и украшения?
Серая, как осень жизнь. Раньше я думал, что все будет иначе. Что моей женой станет совсем другой человек, а не Камилла, влюбленная дурочка со школы. С возрастом только оборзела, хотя как можно на нее обижаться, когда она зиграет сначала на своем инструменте, а потом посмотрит на меня своими голубыми, блестящими то ли от слез, то ли еще от чего-то глазами. Сразу хочется сказать « эй, детка, это запрещенный прием...», но к горлу сразу подкатывает ком и хочется лишь увидеть улыбкну на ее смугловатом лице. И все начинается сначала, весь этот дурдом, словно я сам нажимаю на кнопку пуска. Опять я получаю пощечины за случайную встречу взгляда в супермаркете с какой-нибудь леди с 4ым размером, за обычное приветствие с официанткой в баре, куда меня потащит сама Милла. Но я же знаю, она не такая плохая, и я ей благодарен. Я ее люблю, наверное. Я думаю о ней перед сном, утром, днем и сейчас. Ведь если не любовь, то что меня держит с ней? Дети? Возможно. Две девочки-ангела, с теми же кучеряшками и глазами-озерами. Я их люблю, они наполняют мою жизнь красками, пускай и не с такими насыщенными цветами, но все же. Мне приятно их видеть, скучать по ним, думать об их будущем, что это только сейчас им по пять лет, а потом они вырастут, наполнят еще чьи-нибудь жизни смыслом. Тогда они забудут про меня...
Но мне некогда было думать об этом, поскольку если я задержусь еще на десять минут, то прощай спокойствия и да здравсвуют телефонные звонки со словами «черт побери, опять они хотят содрать с нам денег...» Так каждый божий день, можно сойти с ума, и я схожу.

Часы на каком-то здании, то ли универмаге, то ли университете показывали пол девятого вечера. Рассел оставил машину рядом с маленьким магазином и вышел из нее. Хотелось куда угодно, но не домой, и хоть он сам далеко не божий одуванчик, терпеть эту бытовую жизнь просто невозможно, особенно когда понимаешь, что это не твое. Фонари начали включаться, и все вокруг стало противно оранжевого цвета. Нет, раньше улицы не были терпимо серые, просто этот оранжевый вызывал рвотный рефлекс. Рассел вздохнул и решил все же пойти к набережной. Был здесь так давно, столько приятных воспоминаний, все было по-другому, а время - то же. Черная, словно нефть, вода отражала усталое, вымотанное лицо Рассела. Дурацкая страна и этот дурацкий мир... И почему никто не в состоянии прыгнуть выше своей головы и добиться того, чего так хочешь? Почему Расс не может этого сделать? Неужели действительно нет возможностей полюбить собственную жену так, чтобы при каждом взгляде на нее к горлу подкатывал ком, а все частички его тела гореть. И стать более снисходительным к "подчиненным" тоже нельзя? Не все в этом мире идиоты, Рассел, забудь про свои желания, возьми себя в руки и подймай совей дурацкой головой. Посмотри, дети, жена, работа, да и ты не так стар, тогда почему нельзя сообразить из всего этого счастье? Что за дурость, каждый человек мечтает оказаться на твоем месте, идиот, идиот, идиот!
Ветер начинал подниматься, на воде появилась рябь, отражения фонарей и физиономии парня перестали быть такими четкими.